Кто говорит,что мы только кнутом воспитывать умеем? Если надо,мы и пряником е*нем.
Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя
в ослепительных коридорах, где плещут фонтаны света,
я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его с тебя, как корку со шрама,
я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами, спящими в дожде.
Я не хочу, чтобы ты имел какую-нибудь форму, был именно тем, что начинается после твоей руки.
Подумай о воде и о львах, что растворяются в дрянной литературе,
или о жестах — этой архитектуре из ничего,
зажигающей свои огни в самой середине встречи.
Каждое утро — это школьная доска, на которой я выдумываю тебя, рисую тебя,
тут же готовая стереть, ты не такой, не с этими волосами, не с этой улыбкой.
Я ищу ту сумму, ищу край бокала,
в котором луна, и вино, и зеркало,
ищу ту линию, что заставляет женщину
дрожать в галерее музея.
А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время…
в ослепительных коридорах, где плещут фонтаны света,
я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его с тебя, как корку со шрама,
я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами, спящими в дожде.
Я не хочу, чтобы ты имел какую-нибудь форму, был именно тем, что начинается после твоей руки.
Подумай о воде и о львах, что растворяются в дрянной литературе,
или о жестах — этой архитектуре из ничего,
зажигающей свои огни в самой середине встречи.
Каждое утро — это школьная доска, на которой я выдумываю тебя, рисую тебя,
тут же готовая стереть, ты не такой, не с этими волосами, не с этой улыбкой.
Я ищу ту сумму, ищу край бокала,
в котором луна, и вино, и зеркало,
ищу ту линию, что заставляет женщину
дрожать в галерее музея.
А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время…
-
-
04.11.2009 в 21:43